и поэтому активно помогал ей. ВЧК вскрывала и ликвидировала крупнейшие заговоры, под­готовляемые иностранными разведками, и этим укрепляла позиции молодой Республики Советов.

Судьба революции решается на востоке

Летом и осенью 1918 г. основным фронтом был Восточный. Он проходил по реке Уралу, Среднему Поволжью, реке Каме. Здесь контрре­волюция сосредоточила свои основные силы, ядром которых стали белочехи (чехословацкий корпус).

Мятеж белочехов был особенно опасен тем, что он мог способствовать объединению кулацких восстаний, поддержать заговоры помещиков и фабрикантов в Поволжье, на Урале, в Сибири. Создавалась угроза, что мятежники сомкнутся с контрреволюционными силами на юге и севе­ре Советской республики. В руках врагов были уже Челябинск, Пенза, Казань, Сим­бирск, Самара. От Волги открывался путь на Москву.

На борьбу с белочехами и формирующимися под их прикрытием белогвардейскими частями поднялась вся Советская страна.

«Спасение не только русской революции, но и международной, на чехословацком фрон­те»,— писал В. И. Ленин в августе 1918 г. Владимир Ильич лично следил за ходом воен­ных действий, давал указания перебрасывать на фронт новые подкрепления, без задержки про­пускать на восток военные эшелоны.

Центральный Комитет партии и Советское правительство делали все возможное, чтобы выиграть битву с врагом на Восточном фронте. По Мариинской водной системе из Балтийского моря в Нижний Новгород был направлен отряд миноносцев и плавучая батарея дальнобойных орудий. Из балтийских и черноморских моряков была создана Волжская революционная флоти­лия под руководством матроса-большевика Н. Г. Маркина.

Партийные организации Москвы, Петро­града, Тулы, Иваново-Вознесенска, Нижнего Новгорода, городов Урала отправили на фронт большие отряды стойких, знающих военное дело коммунистов. К концу 1918 г. в армиях Восточного фронта было почти 25 тыс. комму­нистов. Многие из них стали командирами и комиссарами полков, батальонов, рот. В Крас­ную Армию вступало много представителей ранее угнетавшихся царизмом национальностей

Поволжья и Урала: татар, чувашей, мордвы, башкир и других.

2 сентября 1918 г. Всероссийский Централь­ный Исполнительный Комитет объявил всю страну военным лагерем. Все граждане, неза­висимо от занятий и возраста, отныне должны были беспрекословно исполнять те обязанности по обороне страны, какие возлагала на них Со­ветская власть.

Эти решительные меры партии и прави­тельства создали перелом на Восточном фронте. Красная Армия перешла в наступление и нача­ла штурм Казани.

С трех сторон на Казань наступали красно­армейские части, выбивая врагов из окопов и опорных пунктов. Под ураганным огнем противника к городу подошли корабли Волж­ской военной флотилии. Им было приказано вывести из строя вражескую батарею тяжелых орудий, стоявшую у самой пристани. Пока пулеметчики на кораблях отвлекали внимание вражеских артиллеристов, на берег высадился небольшой отряд. Моряки сняли замки с ору­дий, обезвредили батарею и благополучно воз­вратились на свои суда. Они с честью выпол­нили боевое задание и помогли красноармейцам с наименьшими потерями освободить Казань. Это произошло 10 сентября 1918 г.

При взятии города особенно отличился 5-й латышский стрелковый полк, он был награж­ден за это Почетным революционным красным знаменем.

В самый разгар боев на Восточном фронте пришло известие о злодейском покушении эсер­ки Каплан на жизнь В. И. Ленина. «После покушения на товарища Ленина,— сообщала 13 сентября 1918 г. газета «Красная Армия», выходившая на Восточном фронте,— красно­армейцев едва можно было сдержать. По доне­сениям комиссаров, все они рвались в бой».

Упорно, самоотверженно сражались наши войска в районе Симбирска. Ночью красно­армейцы с помощью железнодорожников про­никли в рабочий поселок в тылу белых и вне­запно ударили по врагу. Белогвардейцы бежали. В образовавшийся прорыв устремились красная кавалерия и пехота. Преследуя отступавшего врага, 12 сентября они ворвались в город.

Сообщая о победе под Симбирском, бойцы писали В. И. Ленину: «Дорогой Владимир Ильич! Взятие Вашего родного города — это ответ на Вашу одну рану, а за вторую — будет Самара!»

Владимир Ильич телеграфировал им: «Взя­тие Симбирска — моего родного города — есть

44