к центру города, пробивая себе путь сквозь войсковые заслоны. Общегородская политическая стачка начала перерастать в восстание. Простор­ная Знаменская площадь и Невский, Лиговка и Литейный проспект едва вмещали в себя плот­ную массу людей.

Хабалов решил применить «последнее сред­ство» — стрелять в демонстрантов. Загремели винтовочные залпы, раздались пулеметные оче­реди. Только на Знаменской площади было убито более 40 человек.

Но рабочие не были побеждены. Последний час царизма пробил. С раннего утра 27 февраля движение вспыхнуло с новой силой. Рабочие «Путиловца» и «Нобеля», «Айваза» и «Вестингауза», «Треугольника» и «Сименс-Гальске» — десятков заводов и фабрик, полные решимости продолжать борьбу до победы, вновь вышли на улицы. Ранним утром восстали солдаты Во­лынского полка. К ним присоединились гвар­дейцы Преображенского и Литовского полков. Уже утром восстало около 10 тыс. солдат. Приступом был взят арсенал, где рабочие за­хватили 40 тыс. винтовок. Распахнулись тя­желые ворота страшных царских тюрем — Крестов и Литовского замка, в застенках ко­торых томились сотни революционеров. Повсю­ду срывали и уничтожали эмблемы ненавист­ного самодержавия — гербы с двуглавым ор­лом и трехцветные флаги. В течение дня вос­ставшими были захвачены вокзалы и централь­ные учреждения. Воинские части одна за дру­гой переходили на сторону народа. К вечеру число восставших солдат превысило 66 тыс. Перепуганный Хабалов доносил в Ставку, что «исполнить повеление о восстановлении порядка в столице не мог», и обещал «продолжать борь­бу». Но сделать это ему уже не пришлось. «Верные» части таяли, как снег под весенним солнцем.

Весь Петроградский гарнизон стал под красные знамена революции. Царские минист­ры собирались в Мариинском дворце. Они были бессильны что-либо сделать. Паника была так велика, что, когда в зале неожиданно погасло электричество, один из министров от страха залез под стол. В этот день были аресто­ваны председатель совета министров князь Голи­цын и другие члены правительства.

Толпа запрудила улицы, прилегающие к Таврическому дворцу, где находилась Госу­дарственная дума. Депутаты Думы, члены по­мещичьих и буржуазных партий, боялись и не­навидели народ. Они хотели тайком убрать одного царя и на его место посадить другого.

А вооруженный народ сметал самодержавие и бился за настоящую свободу, за хлеб, за мир. «Пулеметов — вот чего мне хотелось», — пи­сал позднее монархист Шульгин, смотревший в тот день на вооруженную толпу из окна двор­ца. Главари Думы делали отчаянные попытки спасти монархию.

Спешно был избран Временный комитет Государственной думы из И человек во главе с председателем Думы помещиком Родзянко для «водворения порядка» в столице. Комитет пред­ложил восставшим солдатам «немедленно возв­ратиться в сваи казармы» и подчиниться офи­церам. Этот приказ вызвал бурю негодования среди солдат. Они не подчинились призывам думцев и вместе с рабочими довершали побе­доносное восстание.

Все эти дни выступлением пролетарских масс руководили большевики.

Днем 27 февраля, когда на улицах кипела во­оруженная борьба, Выборгский комитет боль­шевиков обратился к народу с призывом изб­рать Совет рабочих и солдатских депутатов. Мысль о Советах жила в сердцах рабочих с 1905 г. И теперь они начали создавать свою власть. Вечером 27 февраля в Таври­ческом дворце состоялось первое заседание Петроградского Совета рабочих депутатов, а 1 марта он объединился с солдатской секцией в единый Совет рабочих и солдатских депутатов. Совет в эти дни являлся настоящей реальной властью.

Изданный 1 марта «Приказ № 1» по вой­скам Петроградского гарнизона обязывал солдат подчиняться только Совету. Вооруженные рабочие и солдаты полностью поддерживали Совет.

Под контролем Совета находились вокза­лы и важнейшие правительственные учрежде­ния. «Мы в плену у революции»,— призна­вался Родзянко одному иностранному дипло­мату. Совет мог беспрепятственно взять всю полноту государственной власти в свои ру­ки, устранив бессильный Временный комитет Государственной думы, стать действительно революционным правительством, к созданию которого призывали большевики. Однако этот решающий шаг не был сделан.

В то время как силы и все внимание большевиков были прикованы к уличной борь­бе, эсеры и меньшевики поспешили укре­питься в Таврическом дворце. Им досталось большинство мест в Совете. Председателем Сове­та был избран меньшевик Чхеидзе, его заместите­лями — эсер Керенский и меньшевик Скобелев.

576