На миру. Художник С. А. Коровин.
Шахтерка. Художник Н. А. Касаткин.
ГОДЫ РЕАКЦИИ И НОВЫЙ РЕВОЛЮЦИОННЫЙ ПОДЪЕМ
Кончался 1907 год. В России после поражения революции воцарилась мрачная реакция. Глава контрреволюционного правительства министр внутренних дел П. А. Столыпин (по имени которого виселицы стали называть «столыпинскими галстуками») поставил своей целью навсегда «успокоить» Россию, т. е. сделать невозможной новую революцию.
Программа Столыпина была общей программой помещиков-крепостников и крупной буржуазии. Пережившие смертельный страх перед восставшим народом, господствующие классы стремились теперь с помощью террора физически истребить пролетарский авангард и устрашить стоящие за ним широкие массы. Многие тысячи мужественных борцов томились на каторге, в тюремных застенках. С особым рвением полиция охотилась за руководителями революционной партии пролетариата.
Владимиру Ильичу Ленину еще раньше пришлось оставить Петербург (куда он вернулся из эмиграции в ноябре 1905 г.) и поселиться в Финляндии, в местечке Куоккала. Но и здесь оставаться с каждым днем становилось опаснее. Летом 1907 г. начальник петербургской охранки получил распоряжение сообщить все имеющиеся данные о В. И. Ульянове (Ленине) и «возбудить вопрос о выдаче его из Финляндии». Тайные агенты полиции зачастили в Куоккала. Большевистский центр, видя опасность, угрожающую вождю, принял решение о выезде Ленина за границу.
Нелегко было выполнить это решение. При переезде в порт Або Владимир Ильич заметил, что за ним следят, и сошел с поезда. Двенадцать верст в сильный мороз пришлось пройти пешком. Тем временем пароход, капитан которого обещал взять на борт нелегального пассажира, уже ушел из Або. Оставался единственный выход — добраться до места первой остановки парохода. Часть пути проходила по еще не окрепшему льду Ботнического залива. В одном месте лед стал уходить из-под ног. Лишь случайность спасла Владимира Ильича от гибели.
В первых числах января 1908 г. Ленин был уже в Швейцарии.
После бурных революционных лет, проведенных в пролетарском центре — Петербурге,
Женева с ее размеренной, неторопливой жизнью казалась мертвым городом. «Грустно, черт побери, снова вернуться в проклятую Женеву,—писал Владимир Ильич,— да ничего не поделаешь!»
С родины приходили тем временем тяжелые вести. Полиции удалось разгромить значительную часть большевистских организаций. Связи нарушились. Число членов социал-демократической партии резко уменьшилось. Царский террор напугал нестойких попутчиков пролетариата, примкнувших к нему в разгар революции. Свою измену революционному делу многие из них пытались оправдать утверждениями о «бессмысленности» дальнейшей борьбы.
«Не переть туда, где раз были разбиты»,— откровенно выразил один из видных меньшевиков суть того направления, которое получило название ликвидаторства. Меньшевики-ликвидаторы призывали к отказу от нелегальной партии, объявляя ее «отжившей». Но иной революционной партии в условиях царского режима не могло и быть. Уничтожить нелегальную партию — значило лишить пролетариат руководителя в борьбе. Что же предлагали взамен ликвидаторы? Партию, которая называлась бы рабочей, но доступ в которую был открыт всем желающим. А для того чтобы получить от царизма разрешение на легальное существование подобной партии, они готовы были отказаться и от революционной программы, и от боевой тактики российской социал-демократии.
Буржуазия надеялась, что ликвидаторам удастся повести рабочее движение России по реформистскому (соглашательскому) пути. Но этим расчетам не суждено было осуществиться. Ни жестокие преследования, ни клевета, ни измены не могли поколебать волю и мужество большевиков. «Нас недаром прозвали твердокаменными»,— говорил В. И. Ленин. Каждая статья, вышедшая из-под его пера, каждое письмо товарищам по партии дышали твердой, глубоко обоснованной уверенностью в неизбежности нового «1905 года», еще более мощного, чем первый. Ленин не уставал повторять: как ни свирепствуют враги, их победа недолговечна. Задачи, поставленные перед русской революцией всем ходом истории, не разрешены. Уроки революции не пропали даром: пролетариат
545