Игнатий Гриневицкий.
стражи, подкопы, бомбы. И перед виселицей Перовская не изменила себе. Она умирала так же, как прожила свою короткую и яркую жизнь,— с гордо поднятой головой.
Рядом с Перовской на скамье подсудимых — ее ровесник Николай Кибальчич, как всегда, спокойный и сдержанный. Это был выдающийся революционер и большой ученый. Мины и бомбы «Народной воли» были делом его рук. За несколько часов до смерти в тюрьме он поспешно заканчивал свой проект летательного реактивного аппарата (см. т. 5 ДЭ, ст. «Николай Иванович Кибальчич»).
Четвертый — Тимофей Михайлов — простой рабочий. На следствии и суде двадцатидвухлетний революционер держал себя непоколебимо и стойко. По пути на эшафот он несколько раз пытался обратиться к народу, но барабанная дробь заглушала его слова.
Между Желябовым и Кибальчичем на скамье подсудимых—Геся Гельфман, ей 29 лет. Шестнадцати лет она оставила семью. За спиной работа в революционных кружках, суд, тюрьма, ссылка, побег. Она активный член организации народовольцев, участвовала в подготовке покушения 1 марта.
Гесю Гельфман тоже приговорили к повешению, но, так как она готовилась стать матерью, смертная казнь была ей отсрочена, а затем под давлением активной кампании в заграничной печати заменена бессрочной каторгой. Геся Гельфман умерла в тюрьме 1 февраля 1882 г., вскоре после рождения ребенка, которого у нее тут же отняли.
Последний из осужденных на смерть — двадцатилетний Николай Рысаков, цепляясь за жизнь, выдал своих товарищей; но судьи, выпытав необходимые сведения, отправили на эшафот и его.
...Процессия приближалась к Семеновскому плацу, где уже стояли виселицы. После того как был прочитан приговор, смертники простились друг с другом. Только Перовская отказалась подойти к Рысакову: даже здесь, на эшафоте, она не могла ему простить слабости и предательства.
Под зловещий грохот барабанов народовольцы были казнены. Царизм выстоял против горстки героев. Но вскоре сбылись слова народовольческой песни:
Если ж погибнуть придется
В тюрьмах и шахтах сырых,—
Дело, друзья, отзовется
На поколеньях живых.
Новое поколение борцов — пролетарские революционеры, наследовав лучшие традиции революционеров 70—80-х годов, подняли на борьбу народные массы во главе с рабочим классом и свергли царизм.
Петр Алексеев рано начал трудовую жизнь. В 1858 г., когда мальчику не было еще и девяти лет, отец — крестьянин деревни Новинской, что в Смоленской губернии,— привел его на заработки в Москву и определил на ткацкую фабрику. Петрушу приставили к сушильным барабанам. Они стояли так близко один к другому, что проходы между ними были едва заметны. Переступив в первый раз порог сушильни, Петруша остановился в недоумении: как тут двигаться? Барабаны — огромные медные цилиндры, наполненные горячим паром,— вращались с большой скоростью. Между ними тянулись полотнища мокрого ситца. В сушильне было душно, смрадно — у мальчика сразу закружилась голова.
Мастер щелкнул Петрушу по лбу:
- Ты чего остановился? Ступай к четвертому барабану. Только рубаху скинь, а то шестерня захватит.
В 1872 г. Петр переехал в Петербург и там поступил на суконную фабрику англичанина Торнтона. Фабрика была крупная: сотни станков и машин, паровые установки, больше тысячи
498