пока в патронташах оставался хоть один патрон.
Одним из последних опорных пунктов коммуны было кладбище Пер-Лашез. Разбив ворота артиллерийскими снарядами, версальцы ворвались на кладбище. Бой продолжался среди могил и памятников. Последние бойцы-коммунары были расстреляны у стены кладбища.
Трудящиеся Парижа в память Коммуны ежегодно в день 18 марта устраивают траурное шествие к «Стене коммунаров» на кладбище Пер-Лашез.
28 мая в залитом кровью, объятом пламенем Париже пала последняя баррикада. Контрреволюция победила. Началась расправа. Сами палачи не скрывали, что были поражены героическим поведением парижан. Коммунары умирали с высоко поднятой головой. Многие кричали в лицо палачам: «Стреляйте! Мы не боимся смерти!»
Версальцы неистовствовали. Людей расстреливали по малейшему подозрению. Париж был завален трупами, которые лежали кучами на площадях, улицах, скверах, во дворах, плыли по реке. Без суда расстреляли 30 тыс. коммунаров и свыше 40 тыс. заключили в тюрьмы или сослали на каторгу. Не избежали общей участи и дети. Было арестовано 650 ребят разного возраста. Так мстила буржуазия рабочему классу за его попытку создать пролетарское государство.
К процессу «питомцев Коммуны» — так назывались отряды школьников-коммунаров — привлекли пятнадцать подростков 12—15 лет. Многих из них захватили на баррикадах с оружием в руках. Правительственный комиссар откровенно заявил, что правительство боится детей-коммунаров, потому что, «если падут взрослые бойцы, в лице детей останется революционный резерв для будущего». «Что будет,— говорили палачи,— если через десять лет эти малыши вспомнят то, что они видели сегодня? О, тогда нам несдобровать!»
Кто же стоял во главе революционного Парижа, руководил Коммуной и погиб за нее? Это были по большей части рабочие: переплетчики, граверы, токари, часовщики. Были среди них и интеллигенты: учителя, служащие, адвокаты, врачи, журналисты.
«У кого руки в порохе — расстрелять!» Расправа версальцев над рабочими Парижа»
454