Пятиборье для мужчин (прыжки в длину, метание копья, бег на 200 м, метание диска и бег на 1500 м) проводится в один день.
Десятиборье считается «жемчужиной» легкой атлетики. В этом труднейшем соревновании выступают только мужчины. Десятиборье проводится в два дня. Первый день: бег на 100 м, прыжки в длину, толкание ядра, прыжки в высоту и бег на 400 м. Второй день: бег на 110 м с барьерами, метание диска, прыжки с шестом, метание копья и бег на 1500 м.
Существуют еще четырехборье для девушек, шестиборье для юношей 17 —18 лет и восьмиборье для мужчин.
Во всех многоборьях обязательно сохраняется указанная последовательность видов соревнований. Если спортсмен пропустит какой-либо вид, то он выбывает из соревнования. Результаты соревнований в каждом виде многоборья оцениваются по специальной таблице; наибольшая сумма очков определяет победителя.
Летом 1960 г. приехал я в Рим на XVII Олимпийские игры. Был я тогда совсем неопытным спортсменом. Правда, незадолго до олимпиады мне удалось побить рекорд Европы по прыжкам в высоту, но американец Джон Томас, мировой рекордсмену прыгал значительно выше.
Мне очень хотелось познакомиться с Томасом. И вот я увидел стройного красивого негра с сильными ногами и белозубой улыбкой. Томас тренировался. Заметив, что я наблюдаю за ним, он поставил планку на нешуточную для того времени высоту — 2 м 15 см, разбежался и легко преодолел ее. Снова разбежался и снова взял высоту.
А на соревнованиях получилось иначе. Мои товарищи Роберт Шавлакадзе и Виктор Большов, сам я, так же как и Томас, легко берем высоту за высотой. И вдруг, гляжу —забеспокоился американец. Нервно ходит взад-вперед по сектору, снова и снова отмеряет длину разбега.
Судьи подняли планку на 2 м 16см. Роберт Шавлакадзе взял эту высоту, я тоже, правда, не с первой попытки. А Джон так и не смог собраться. Не хватило выдержки — не ожидал Джон, что мы сможем так упорно с ним бороться. И он; рекордсмен мира, остался позади, на третьем месте, несмотря на то, что в то время был, наверное, посильнее нас.
Летом 1961 г. мы снова встретились в московских Лужниках, на легкоатлетическом матче СССР —США. Американец горел желанием взять реванш.
Мы оба — и Томас и я — были, как говорят спортсмены, в отличной форме. Серебристая планка поднималась все выше, мы легко перелетали через нее, ни в чем не уступая друг другу.
Наконец, планка установлена на рекордной высоте 224 см. Мы не спешим. Перед прыжком надо собраться с мыслями, еще раз перебрать в памяти элементы техники, проверить разбег. Но вот пошел дождь, мелкий такой, как сквозь сито. Конечно, столь резкая перемена обстановки может вывести из равновесия, если не держать себя в руках. Но я думаю: «Что дождь! Главное — не обращать на него внимания, ведь грунт еще не размок...» Высоту я взял.
А Томас взглянул на хмурое небо и сразу сник. Снова, как и в Риме, моему сопернику чуть-чуть не хватило
выдержки — долго держался молодцом, но оказалось достаточно небольшого внешнего толчка, чтоб он выбился из колеи и отстал.
На олимпийские игры в Токио я приехал не в лучшей своей форме. Соревнования проходили осенью, а я очень много выступал летом и, естественно, устал. Джон Томас — мой главный соперник — знал об этом. Знал он и о том, что незадолго до олимпийских игр я проиграл первенство СССР Роберту Шавлакадзе. Сам Томас был подготовлен отлично. Однако я верил в победу, потому что изучил не только силу, но и характер своего противника.
Так и получилось. В Токио мы с Томасом остановились на одинаковой высоте — 216 см. Но я взял ее с первой попытки, а Томас — со второй, и золотую олимпийскую медаль вручили мне. Как видите, и в этом нашем споре умение владеть собой сыграло свою роль. Большой мастер прыжка в высоту Джон Томас не сумел в необходимой мере воспитать в себе волю, не научился выдержке.
Как-то раз я прочитал в одной из газет: «Валерий Брумель — человек без нервов» . Это, конечно, неверно. Как и любой спортсмен, я волнуюсь и переживаю перед соревнованиями, но стараюсь держать себя в руках. Не бывает «людей без нервов» . Есть люди, легко поддающиеся обстоятельствам, способные раскиснуть от малейшей неудачи, и есть люди, которые умеют владеть собой.
Нашу семью, без сомнений, можно назвать спортивной. Мой отец Арам Тер-Ованесян, заслуженный мастер спорта, в тридцатых годах был рекордсменом Советского Союза в метаниях, жена Маргарита — мастер спорта, теннисистка, экс-чемпион страны.
На стадион впервые привел меня отец и сказал: «Присматривайся ко всему, что тебе интересно, а рекордсменом стать не спеши». Это, как я понял потом, был мудрый совет. Двенадцатилетним мальчишкой я просто старался копировать то, что мне особенно нравилось: прыжки с шестом Владимира Булатова, бег Владимира Сухарева — тогдашних рекордсменов страны. Я научился видеть мельчайшие подробности в движениях. Так, исподволь, приглядываясь к лучшим, я овладел спортивной техникой в избранных мною видах легкой атлетики.
Когда пришла пора выбирать главный путь в жизни, я не сомневался: буду изучать теорию и практику физической культуры и спорта. Больше всего в легкой атлетике, которой
я продолжал заниматься и в Институте физической культуры, мне полюбились прыжки в длину. Став аспирантом, я, естественно, выбрал для научной работы самую близкую мне тему — основы техники прыжков, в чем был главным экспериментатором.
А еще я люблю спускаться на лыжах с гор и, по правде сказать, немного завидую прыгунам с трамплина. Ведь им удается так далеко прыгнуть, как я и мечтать не могу.
Прочитав все это, вы, ребята, можете подумать, что день у нас в семье до отказа заполнен заботами только спортивными, разговорами только о спорте. Но вы ошибетесь. Все в нашем доме действительно страстно любят спорт, но не только спорт. Спорт формирует красивое, крепкое, здоровое тело. Спортсмен ловок, он уверен в себе, всегда бодро настроен, его влечет к действию, к творчеству. Но спорт вместе с тем помогает нам овладевать знаниями в других областях жизни, а они, в свою очередь,— овладевать спортивным мастерством.
В моей жизни замечательно дополняют друг друга спорт и искусство. Я увлекаюсь живописью. Сначала мне просто нравилась гамма ярких красок, общий тон. Потом я сам попробовал писать, принялся за этюды маслом, но вначале ничего не получалось. Тогда я вспомнил стадион, уроки моего отца, стал готовиться постепенно и понял, что в живописи тоже очень важны детали, оттенки, мелочи, и дело пошло. Живопись помогла мне воспитать в себе усидчивость и трудолюбие, так нужные ч спортивных занятиях. Когда посидишь над этюдом три-четыре часа, приучишься к труду.
И тогда никакие многочасовые тренировки не будут тягостны. Живопись помогла мне глубже понять красоту человеческого тела, его движений, а это особенно важно в спорте.
Еще одно увлечение есть в нашей семье — серьезная, классическая музыка. В этом главная — моя жена. Так что подрамники и холсты у нас «спорят» с магнитофонными записями и грампластинками. Но и я люблю послушать музыку, особенно перед большими соревнованиями, когда обязательно надо отвлечься, успокоить нервы.
Еще в институте я увлекся изучением английского языка. «Экзаменовал» меня мой американский коллега Ральф Бостон. Когда я первый раз встретился с ним, то с трудом мог собрать из своего запаса английских слов несколько фраз. Через год на соревнованиях, в перерывах между прыжками, мы уже вели с Бостоном самые разные беседы, в том числе, разумеется, и о тонкостях сложной техники прыжков.
Так вот, ребята, подчеркивая свою основную мысль, хочу вам сказать: чему бы вы ни посвятили свою жизнь — будь то производство, наука, искусство, спорт и т. д., — не будьте «однобокими», не замыкайтесь в своей специальности. Живите полнокровной, интересной жизнью, пытайтесь узнать побольше самых разнообразных вещей — они откроют перед вами новые и новые горизонты. Удивляйтесь и радуйтесь всему — рассветам в лесу и пению птиц, картинам и песням, чудесам техники и запаху цветов. Да и мало ли еще на свете интересного!
Лыжами люди пользуются с незапамятных времен. Об этом свидетельствуют различные археологические находки. Так, у берегов Белого моря археологи нашли изображения лыж, высеченные на скалах примерно за 3—4 тыс. лет до н. э. А в скандинавских странах были найдены лыжи, сделанные более 2 тыс. лет назад. Но лыжи тех времен очень отличаются от
современных. Они короче, шире и разной длины. На длинной лыже скользили, а короткой отталкивались.
Далекие предки пользовались лыжами на охоте, в быту и на войне. В наше время лыжи необходимы охотникам, лесникам, сельским почтальонам. Без лыж не обходится ни одна зимняя экспедиция в тайге или тундре, нужны
413