части речевого механизма. Это трение может быть двух родов: или оно происходит посте­пенно, так, что звук можно тянуть, или воздух скапливается перед какой-то преградой, а за­тем она открывается и получается нечто вроде щелчка. Звуки, получающиеся при первом способе,— это так называемые щелевые (спи­ранты), например ф, в, с, з, ш, х, и так называе­мые сонанты, например р, л, м, н. При втором способе получаются так называемые взрывные звуки: б, п, д, к. Если гласные напоминают звучание струнного инструмента, то согласные можно сравнить со звуком духового инстру­мента, например трубы.

Все эти звуки, в свою очередь, могут быть разделены на группы по разным принципам. Например, в зависимости от того, происходит ли во время произнесения согласного звука только трение или также и колебание голо­совых связок, он может быть глухим или звонким. Можно разделить звуки и на губные, зубные, нёбные и т. д.

Так или иначе речь осуществилась, в виде последовательности звуковых волн наше сооб­щение отправилось в путешествие. Но вот оно достигло конечного пункта — нашего собесед­ника. Что происходит при этом?

Раньше думали, что мы по очереди передаем в мозг и «расшифровываем» сведения об отдель­ных звуках речи. Сейчас установлено, что это не так.

Во-первых, выяснилось, что в восприятии

речи принимают самое активное участие органы

артикуляции. Чтобы понять слово, нужно его

сначала самому проговорить; и не случайно

|дети или малограмотные взрослые, читая, часто шевелят губами.

Во-вторых, как установила физиолог Л. Л. Чистович, мы имеем дело при восприятии не с отдельными звуками, а с образующими их мельчайшими элементами. Мы запоминаем и потом «складываем» в звуковой образ слова не а, к, т, а «звонкость», «губность», «взрывность». Первое объединение этих признаков К происходит, если мы слушаем обычную, осмыс­ленную речь, в слоге, а затем получившиеся результаты еще раз проверяются и уточняются уже в целом слове. И вот, когда мы уже

услышали и правильно отождествили целое

слово, описанный нами раньше процесс начи­нает осуществляться в обратном порядке: слово

заменяется каким-то очень кратким емким сигналом, отдельные сигналы, постепенно накапливаясь, объединяются и воспринимаются все

 вместе как носители единой мысли.

Мы уже упомянули, что внутренняя речь осуществляется так же. Только, конечно, здесь совершенно не обязательно, чтобы подаваемые в органы речи сигналы вызывали реальное звучание. Организм наш как раз и экономит на этом. Хотя все сигналы подаются точно тем же порядком, что и при обычной речи, но органы произношения двигаются едва-едва, так сказать, только намечают направление и способ действия. Для того чтобы выяснить, что они вообще действуют, требуется специаль­ная, очень тонкая аппаратура. Но они все-таки действуют!

После всего сказанного вы вправе задать вопрос: ну, а как же обстоит дело у глухоне­мых, не умеющих говорить? Да почти так же. Ведь «речь» глухонемых — во всяком случае, взрослых — это копия, слепок нашей звуковой речи; она состоит из тех же предложений и слов. Только вместо того чтобы подавать в органы речи, в глотку и в органы дыхания, мозг «переадресует» их рукам.

ВЛАДЕЕТЕ ЛИ ВЫ РУССКИМ ЯЗЫКОМ?

Не спешите отвечать на этот вопрос утвер­дительно. Все зависит от того, что понимать под «владением» языком.

Начнем с того, что русским языком во всем богатстве его грамматики и особенно словаря вообще никто не владеет. Число слов в совре­менном русском литературном языке прибли­жается к ста тысячам. Но если мы возьмем число слов, употребляемых даже самыми круп­ными русскими писателями, то оно далеко не будет достигать этого числа. Например, Пушкин, к произведениям которого сейчас составлен полный словарь, употреблял «всего-навсего» 21 тысячу слов.

Дело даже не в этом. Владеть языком — значит максимально использовать все вырази­тельные возможности, скрытые в нем; уметь вложить даже в самый малый запас слов, выра­жений все, что можно в него вложить; уметь понять сказанное так, как оно было сказано. Все это не так просто.

В процессе овладения языком одни и те же результаты могут достигаться разными спосо­бами. И ребенок, который учится говорить и уже правильно употребляет звуки и грамма­тические формы, совершенно необязательно пользуется при этом точно тем же механизмом, что мы с вами.

321