делов. Он может автоматически разрабатывать программы-графики для производства, суточ­ные и месячные задания, вести учет продукции и расчет показателей работы участков, цехов и всего завода.

Четко и слаженно работает огромный и слож­ный механизм завода. Спокоен и размерен ход производства. Телефон, радио, автоматика,

телемеханика, кибернетика — все достижения передовой техники используются для этого. Но главная основа четкости и размеренности работы предприятия — квалифицированный труд рабо­чих, техников, инженеров и других специалис­тов, их дисциплинированность, чувство ответ­ственности. И, конечно, хорошее знание своего дела.

ТЕХНИКА И ЭСТЕТИКА

Вы подъезжаете к зданию, похожему на за­крытый бассейн или дворец спорта. Вам, веро­ятно, в голову не придет, что это ткацкая фаб­рика. Ни кирпичных стен, ни подслеповатых окон, ни грохота станков. Вы входите в вести­бюль, потом в цех и продолжаете удивляться. Полы выложены красивым пластиком. Люми­несцентные лампы льют ровный свет, преобла­дают светло-зеленые тона. Каждые пять минут кондиционеры обновляют воздух — он сопер­ничает с воздухом морского побережья или соснового бора. А шум? Он «уходит» в отверстия перфорированных алюминиевых листов на по­толке и пропадает в плитах из минеральной ваты, обернутой в полиамидную пленку.

И это не уникальное, не единственное в своем ' роде здание. Фабрика построена из типовых эле­ментов, она первая среди десятков подобных. Таких предприятий будет скоро очень много. Новые науки — техническая эсте­тика и примыкающая к ней эргоно­мика, изучающие воздействие внешних усло­вий на работоспособность, настроение, ка­чество работы, — пришли на производство. Заводы и фабрики, прошедшие элементарную ступень борьбы за чистоту, гигиену и куль­туру, становятся сочетанием подлинной красо­ты и великолепных условий труда.

Первые шаги технической эстетики связаны с использованием физиологических и психоло­гических особенностей цвета. Человек не без­различен к цвету. Цвет влияет на наше настрое­ние и здоровье. Одному американскому фабри­канту вздумалось окрасить стены, механизмы и столы на фабрике в черный цвет. Выработка упала, среди работниц начались нервные забо­левания. К счастью, на фабрику пришел физио­лог. «Вы нарушили законы контраста,— ска­зал он владельцу.— Нельзя шить черную кожу

черными нитками на черном столе. Нельзя рабо­тать в трауре... Оттого и нервные заболевания». Известен и такой опыт. Рабочие носили одина­ковые по весу черные и белые ящики. В один голос они заявили, что черные тяжелее.

Цвет вредит, если он угнетает, мешает раз­личать предметы, требует дополнительного осве­щения, скрывает опасность. И помогает, если он спокоен, если радует глаз. Цвет способен сослу­жить хорошую службу людям.

Обо всем этом думали в институте «Оргстанкинпром». Там готовился типовой проект «Культура машиностроительного предприятия», который рабочие назвали потом «проектом кра­соты». Инженеры, составлявшие проект под руководством физиологов, решили изгнать из заводских цехов вредные грязно-серые тона. Физиологи же доказали, что самый полезный цвет для работы — зеленый. Он снижает давле­ние внутри глаза, способствует нормальному кровообращению, облегчает работу мышц, успо­каивает. А красный, например, возбуждает, поднимает настроение, но быстро утомляет. Его лучше всего использовать для предупреждения об опасности.

Но как перенести эти особенности в помеще­ние, где работают, а не созерцают цвет? Где рабочий, переводя взгляд с черного пола, не отражающего свет, на зеркально-блестящую деталь, вынужден портить глаза и терять время, пять секунд приспосабливая зрение? Очевидно, нужно создать гамму неутомительных контрас­тов, использовать так называемые дополнитель­ные успокаивающие цвета. Немало было споров, опытов, набросков, отвергнутых вариантов... И вот на чертеже, наконец, возникает картина цеха. Потолок и верхняя часть стен белые — они отражают и рассеивают свет. Нижняя часть стен и машины окрашены в светло-зеленый, после

79