чинаются за третьим десятичным знаком — в тонких мелочах строения». Добавим к этому, что за 6—7-м десятичным знаком начинаются чудеса — те чудеса, которые входят сегодня в наш быт миниатюрными приемниками и телевизорами, а в науку и технику—великолепными приборами... Но чтобы эти чудеса стали возможными, пришлось научиться очищать германий до невероятной чистоты — 99,99999999%! Для этого не годился ни один из прежде известных методов очистки. Пришлось разрабатывать принципиально новые способы. Одним из таких способов, например, стала зонная плавка (см. ст. «Полупроводники»).
Сейчас в периодической системе почти не осталось элементов, которые не находят себе применения, и круг их «профессий» с каждым днем становится все шире. «Новые» металлы занимают прочные позиции в технике.
Исследования продолжаются, и, как знать, может быть, «старые», давно известные металлы еще откроют нам свои до сих пор неизвестные
особенности, свойства. В наш век пластмассы приходят на смену металлам в таких областях, где еще вчера металлы считались незаменимыми,— в машиностроении. Но это не значит, что век металлов кончился. Металлы остаются незаменимыми всюду, где от материала требуется высокая электропроводность, высокая теплопроводность, высокая жаропрочность, соединенная с пластичностью. Пластмасс, способных длительно выдерживать температуру в сотни и тысячи градусов, мы еще не знаем. Современная наука и техника по-прежнему немыслимы без металлов. И машиностроение, и строительное дело, и транспорт, и атомные электростанции, и космические ракеты — все они нуждаются в металлах. Вот почему в наших планах развития народного хозяйства наряду с очень высокими темпами роста выпуска пластмасс предусматривается быстрое увеличение производства черных и особенно цветных металлов — алюминия, редких металлов и их жаропрочных сплавов.
В 1964 г. исполнилось 170 лет со дня одного выдающегося события. Ни один календарь, ни одна статья в научном или популярном журнале не отметили этой даты. Но в исторической летописи науки 1794 год должен занимать почетное место.
Сто семьдесят лет назад финский химик Юхан Гадолин открыл новый элемент, который был назван иттрием. С него началась удивительная история не менее удивительного семейства элементов, которое раньше называли редкими землями, а теперь именуют редкоземельными элементами, или лантаноидами. Сам иттрий в это семейство не включают, однако по своим свойствам он близок редкоземельным элементам и в природе встречается вместе с ними.
Химики прошлого называли «землями» окислы некоторых элементов — кальция, магния, бария. Окислы тех элементов, о которых пойдет речь, обладали многими свойствами «земель». И, кроме того, их редко находили в природе. Отсюда и название «редкие земли».
В XIX в. редкие земли принесли ученым столько огорчений и разочарований, сколько
не дали все остальные элементы, вместе взятые. Хорошо сказал об истории редких земель французский химик Жорж Урбэн: «Это было море ошибок, и истина в нем тонула...»
«Гроссмейстер химии» прошлого века швед Йенс Берцелиус в 1803 г. открыл вторую редкую землю — цериевую. Иттрий и церий встречались в одних и тех же минералах и были очень похожи друг на друга. Этот факт оказался своеобразным намеком на грядущие трудности, которые ждали исследователей редких земель. На деле иттрий и церий оказались смесями элементов.
В 1839 г. ученик Берцелиуса Карл Мосандер выделил из церия две новых «земли» — лантан и дидим. Через три года он нашел, что иттрий тоже смесь элементов. Тербий и эрбий пополнили список редких земель. В нем значилось теперь шесть представителей. И все они напоминали друг друга, словно братья-близнецы. Такого не было среди других известных элементов. Так родилась проблема редких земель — самая запутанная проблема неорганической химии.
Ученые по-разному пытались отличить их друг от друга. Но это оказалось очень трудно.
451