Гофман»). Писателю удалось уловить и передать характер творчества Глюка, внутренний дух его искусства. Так же выразителен и правдив в новелле облик Глюка. Он таков, каким мы можем себе его вообразить, послушав музыку.
«Никогда в жизни ничье лицо и весь облик не производили на меня с первой минуты столь глубокого впечатления,— восклицает писатель.— Чуть изогнутая линия носа плавно переходит в широкий открытый лоб... глаза сверкают каким-то юношеским огнем. Удивительная выразительность лица, ироническая усмешка губ — все это поражало».
Мы видим Глюка и за клавесином — он играет и поет сцену из своей оперы «Армида».
Кристоф Виллибальд Глюк.
Портрет работы французского скульптора
А. Гудона. 70 —80-е годы XVIII в.
Властно заключал он в звуки все, в чем с предельной силой выражается ненависть, любовь, отчаяние, неистовство. Его слушатель взволнован, сражен, потрясен силой сокрушительных страстей, наполняющих музыку... Именно таким Глюка и знали современники: горячим, порывистым, смелым до дерзости. Иным ему и быть нельзя: оперы, которые он писал, настолько необычны, новы и по содержанию, и по манере героев выражать свои чувства, что композитору потребовалась немалая смелость и сила характера для отстаивания своего дела.
Однако Глюк был не только смелым художником, но и мужественным человеком. И он горячо верил в свою правоту.
В историю мировой музыки Глюк вошел как композитор, положивший начало новому оперному стилю. Европейская оперная сцена в ту пору, когда он начинал свою творческую жизнь, переживала упадок. Здесь господствовали устарелые манерные приемы, итальянские певцы заботились лишь о том, чтобы показать свое умение и мастерство. А им в угоду некоторые композиторы кстати и некстати вставляли в партии героев виртуозные арии, пренебрегая правдивостью драматического действия. Сюжеты были пусты и бессодержательны: это было чисто внешнее, развлекательное искусство.
Сам Глюк не избежал влияния итальянской оперы-сериа, написав свыше двух десятков опер и балетов подобного рода. Но вот в 1762 г. в Вене он ставит своего «Орфея», ознаменовавшего начало той революции, которая на многие десятилетия вперед предопределила пути европейского оперного театра — немецкого, французского, итальянского. «Орфей» — произведение, в котором автор нашел иных героев — чистых, мужественных, сильных, отказавшись от условностей устаревшего оперного стиля. Как Глюк писал позднее, он всячески пытался драматизировать оперу, т. е. вернуть ей утраченную правдивость, естественность действия, правду чувств. По мысли Глюка, музыка должна всецело подчиняться драматическому действию, раскрывая его и характеризуя героев.
Именно такова опера «Орфей», на первых порах смутившая слушателей непривычной простотой и взволнованностью. Здесь нет ничего искусственного, условного.
Лучшие оперы Глюка — «Альцеста» (1767), «Ифигения в Авлиде» (1774), «Армида» (1777), «Ифигения в Тавриде» (1779). Все они написаны на сюжеты мифов и трагедий древних греческих писателей (за исключением «Армиды»). Это не случайный выбор: именно в античном искусстве нашел Глюк большие и сильные страсти, могучие характеры, высокий драматизм. И Орфей, не побоявшийся спуститься в ад за своей умершей супругой, и благородная Ифигения, готовая без колебаний пожертвовать собой для блага родины, и самоотверженная Альцеста, отказывающаяся от жизни ради спасения мужа,— для каждого из этих героев композитор нашел сильную, смелую музыкальную речь, запечатлев их душевные порывы, мощь и чистоту стра-
352