мягкие поэтические тона. Вас­нецов чувствовал, что наконец нашел «свое», то, что именно он может и должен донести до зри­теля.

Через год он написал одну из известнейших своих кар­тин — «Аленушка». Але­нушка — это одновременно и героиня народных сказок, оби­женная злыми людьми, и про­стая крестьянская девушка, горько задумавшаяся над сво­ей трудной жизнью. Печаль Але­нушки подчеркнута грустным колоритом картины: темная во­да озера, первые желтые листья...

Переход от жанровых работ к народному эпосу повлек зна­чительные изменения в худо­жественных средствах Васнецо­ва: место небольших сдержанно-темноватых по цвету картин заняли монументальные полотна, приглушенные краски смени­лись чистыми и сочными тона­ми, подобными распространен­ным в народном искусстве, на­циональном орнаменте.

«Я считаю, что в истории русской живописи «Богатыри» Васнецова занимают одно из первейших мест»,— писал В. В. Стасов о картине, над которой художник работал поч­ти двадцать пять лет и кото­рую в 1898 г. показал на вы­ставке. Доблестных витязей— защитников народа, славных «не родом, а подвигом», муже­ственных заступников всех оби­женных изобразил Васнецов в своей «Богатырской заставе». Натурой для богатырей послу­жили художнику простые русские люди.

Илья Муромец, Добрыня Никитич и Алеша Попович зорко всматриваются, не грозит ли родной земле опасность, не нужна ли кому помощь. За их плечами — просторы, которые они берегут. Пейзаж в картине тоже вымыш­ленно богатырский. Он как бы обобщает всю красоту северных и среднерусских краев. В «Богатырях» нет ничего грозного, устрашаю­щего. Истинная мощь ведь не в этом. Фронталь­ная композиция полотна своей широтой, уравновешенностью создает ощущение несокруши­мости заставы (картину «Богатыри» можно увидеть в Третьяковской галерее, в Москве).

В. М. Васнецов. Аленушка. 1881. Холст, масло. Государственная Третьяковская галерея. Москва.

Художник с детства любил народные сказ­ки. На сказочные сюжеты, кроме «Аленушки», он написал еще много картин, среди них — «Иван-царевич на сером волке» (1889), «Сказка о спящей ца­ревне» (1900—1926; первая — в Третьяков­ской галерее, вторая — в музее Васнецова в Москве). Подчас художник вкладывал в веко-

267

вые сказочные сюжеты иносказательный смысл. Так, предполагается, что в «Сказке о спящей царевне» он аллегорически изобразил как бы уснувшую Россию, которая должна стряхнуть с себя оцепенение.

Картины Васнецова знают почти все. Го­раздо меньше известны его другие работы— монументальные росписи, архитектурные про­екты, театральные декорации. Между тем и в этих областях его талант проявлялся очень интересно.

Первым архитектурным опытом Васнецова была небольшая церковь-усыпальница в люби­мом Абрамцеве, имении его друзей Мамонтовых под Москвой. Она построена в стиле северных русских церквей, с их строгостью, простотой линий, устремленных ввысь. По его эскизам выполнены и мозаики внутри церкви.

Васнецову выпала честь спроектировать в 1900-е годы фасад Третьяковской галереи. К этой работе он отнесся с осо­бым интересом и сумел передать в ней дух веков и национальный характер (см. стр. 256).

Виктор Васнецов был одним из первых

художников, начавших писать для театра. Его работа в театре совпала со временем, когда никого уже не удовлетворяли безликие неза­тейливые декорации, одинаково легко при­спосабливаемые к абсолютно разным спектак­лям. В 1881 г. он создал эскизы декораций и костюмов к «Снегурочке» А. Н. Остров­ского для домашней сцены Мамонтовых. Зри­тели были потрясены фантастичностью, богатст­вом выдумки и в то же время исконно рус­скими мотивами, пронизавшими все оформление спектакля.

В 1883—1893 гг. художник отдавал все си­лы трудному делу монументальной росписи. У Васнецова было редкостное понимание исто­рии. Именно это помогло ему выполнить очень сложную и незнакомую работу: написать для Исторического музея в Москве большое панно «Каменный век», найти верные характеры лю­дей, детали изображения.

В. М. Васнецов умер в Москве 23 июля 1926 г. «Я только Русью и жил» — эти слова художника полностью определяют смысл и зна­чение его творчества.

РУССКОЕ ИСКУССТВО КОНЦА XIX — НАЧАЛА XX в.

Касаткин, Сергей Коровин, Борисов-Мусатов, Лансере, Бенуа, Константин Коровин, Рябушкин, Кустодиев, Архипов, Малявин.

Юон, Голубкина, Шехтель

В конце XIX — начале XX в. в русском искусстве произошли важные перемены, вы­званные изменениями в самой жизни. В Рос­сии быстро развивался капитализм, разорялась деревня, рос рабочий класс. Страна неуклонно шла к революциям, которые завершились Великим Октябрем.

Все эти перемены, происходившие в стране, отразились в творчестве художников. При­надлежавший к младшему поколению пере­движников Николай Алексеевич Касаткин (1859 —1930) впервые в русском искусстве сде­лал героями своих картин промышленных рабо­чих, углекопов, увидев в них новую обществен­ную силу («Углекопы. Смена», 1895; «Шахтерка», 1894), а Сергей Алексеевич Коровин (1858—1908) в картине «На миру» (1893) показал, как издеваются над бедняком деревенские богачи.

На смену старым темам и идеям художники выдвигали новые. Они начали связывать свои

надежды на освобождение страны с тем необо­римым стремлением к свободе, которое видели в народе, в лучших представителях русской интеллигенции и которое ощущали в самих себе. Они все более ценили в людях выражение внутренней независимости, силы и смелости духа и именно такими качествами наделяли своих героев. Для них были дороги разные оттенки человеческого настроения, яркость и обаяние творческой одаренности, душевная чуткость и дерзость свободной мысли.

В отдельных очерках нашего тома, посвя­щенных Левитану, Серову и Врубелю, расска­зано, как эти мастера отражали в своих про­изведениях новые темы русского искусства. В проникнутой лирическим чувством природе у Левитана, в талантливых и полных творче­ского воодушевления героях Серова, в проте­стующих и трагичных персонажах Врубеля нашли выражение лучшие черты русского искусства конца XIX — начала XX в.

268

В чудесной картине Виктора Эльпидифоровича Борисова-Мусатова (1870—1905) «Водоем» (1902; см. илл., стр. 256—257) фигуры двух девушек в старинных платьях у тихой воды воспринимаются как воспоминания о далеком прошлом. И в то же время здесь с поэти­ческой искренностью передано бережное вос­хищение художника душевной чистотой и неза­щищенной хрупкостью его героинь.

Преклонением художников перед свобод­ными и творческими человеческими силами объясняется и их благоговейное отношение к самому прекрасному созданию человека —искусству. В искусстве художники находили ту полноту жизни, осмысленность и духовную независимость, которой все меньше становилось в самой жизни, скованной гнетом самодержа­вия и буржуазной пошлостью. В самом конце XIX в. группа петербургских художников — А. Н. Бенуа, К. А. Сомов, Е. Е. Лансере, М. В. Добужинский и некоторые другие — начала издавать журнал «Мир искус­ства».

Мир творчества, искусства с его фантазией и тонкостью они противопоставляли миру ме­щанской обыденщины, полному грубости и скуки. Одновременно они резко выступали и против искусства передвижников с его при­вязанностью к повседневным бытовым событи­ям, находя произведения этих художников слишком прозаическими и прямолинейными.

Стараясь создать свой особый художест­венный мир, деятели «Мира искусства» увлек­лись театром. Костюмы и декорации, созданные А. Н. Бенуа, К. А. Коровиным или А. Я. Го­ловиным, превращали театральное представле­ние в праздничное зрелище, исполненное поэти­ческого очарования. О многих превосходных декорациях тех времен мы можем судить, к со­жалению, лишь по тем предварительным эски­зам, по которым в театре шили костюмы и украшали сцену. Однако представление о том, каким хотели видеть художники «Мира искус­ства» действие на сцене, дают их станковые картины, во многих из которых реальная жизнь казалась тем же театральным представлением. Изображая сценки из придворной жизни Рос­сии и Франции XVII и XVIII вв. (например, «Прогулка короля» А. Бенуа), художники отно­сились с оттенком иронии и к своим героям, и к своему увлечению этими героями. Но их привлекали изящество и праздничность, кото­рых так мало было в повседневности, и они стремились воссоздать их на театральных подмостках. Типичный пример — картина Ев-

гения Евгеньевича Лансере (1875 —1946) «Императрица Елизавета Пет­ровна в Царском Селе» (1905, Третьяковская галерея, Москва), где фигурки выглядят кукольными, деревья и царскосель­ский дворец — игрушечными и в то же время все вместе привлекает живой и поэтичной выдумкой художника.

Другой сферой творчества, в которой увле­ченно работали мастера «Мира искусства», ста­ла книжная графика. Они старались оформить и свой собственный журнал, и другие выпу­щенные ими издания, используя лучший опыт прошлых времен, в частности опыт прекрасных русских изданий начала XIX в.— пушкинской поры.

В напряженное и трудное время, когда передовые люди вновь и вновь задумывались о судьбах России, о величии и трагизме ее истории, Александр Николаевич Бенуа (1870— 1960) создал свои прославленные иллюстрации к «Медному всаднику» А. С. Пуш­кина (1903—1922) — поэме, в которой вели­кий поэт размышлял о тех же вечных для Рос­сии вопросах. Бенуа удалось очень полно отра­зить атмосферу пушкинского повествования, особенно в сцене, где на фоне ночного города за бедным Евгением огромной черной тенью мчится исполинский всадник (см. т. 11 ДЭ, илл., стр. 266).

Преклонение художников «Мира искусства» перед свободой внутренних сил человека проя­вилось и в их станковых произведениях. Ра­дость, красота и яркость жизни стали содержа­нием талантливых станковых картин Кон­стантина Алексеевича Коровина (1861 —1939). В этом легко убедиться, глядя на его широко написанные пейзажи, например «Зимой», полный артистического блеска и непринуж­денности этюд «Парижское кафе» (обе картины в Третьяковской галерее, Москва) или на его красочные поздние натюрморты.

Устремления мастеров «Мира искусства» были по-новому развиты и художниками, объ­единившимися в последнее предреволюционное десятилетие в группы «Голубая роза» (М. С. Сарьян, П. В. Кузнецов, Н. Н. Сапунов) и «Бубновый валет» (П. П. Кончаловский, И. И. Машков, А. В. Лентулов, Р. Р. Фальк; см. статьи «М. С. Сарьян» и «П. П. Кончаловский»). В натюрмортах «бубновалетовцев» предметы предстают словно преображенными творческой энергией художника. Кисть живописца стано­вилась в этих картинах полноправным действу­ющим лицом, напористо и властно строя ком-

269