До тринадцати лет Лермонтов воспитывался в Тарханах — пензенском имении бабушки, потом учился в Москве — в пансионе и на словесном отделении университета. Независимое поведение послужило причиной его вынужденного ухода из университета. Лермонтов переехал в Петербург и поступил в юнкерское училище, из которого через два года ушел в гвардию. Таковы внешние факты его биографии. О внутреннем мире поэта рассказывают его юношеские тетради.
Настанет год, России черный год, Когда царей корона упадет...
Это начало стихотворения 1830 г. Оно озаглавлено: «Предсказание», рядом с заглавием пометка: «Это мечта».
Стихотворение 1831 г. — «Из Андрея Шенье». У французского поэта Шенье такого стихотворения нет. Оно принадлежит самому Лермонтову. Ссылка в заглавии дана нарочно, чтобы зашифровать смысл от цензуры. Это не Шенье, это Лермонтов говорит о себе:
За дело общее, быть может, я паду, Иль жизнь в изгнании бесплодно проведу... Я не злодей, о нет, судьба — губитель мой; Я грудью шел вперед, я жертвовал собой...
Сам термин «общее дело» — из словаря декабристов. По-латыни дело общее — res publica. В мечтах Лермонтов видит себя впереди, в борьбе за республику, против тирании.
«Он всецело принадлежит к нашему поколению», — писал Герцен о Лермонтове, рассказывая о судьбе своих сверстников, принужденных к молчанию в глухую пору реакции, наступившей после разгрома декабрьского восстания.
Впервые Лермонтов решил вынести свое творчество на суд читателей только в 1835 г. Он сочинил драму в стихах «Маскарад», в которой решил, следуя Грибоедову, показать своего героя среди сатирически изображенного великосветского общества. Острота и меткость лермонтовских характеристик аристократических сплетников и клеветников насторожили царских жандармов: пьеса была запрещена. О ней напомнили Лермонтову в те дни, когда возникло дело о стихотворении на смерть Пушкина.
Весь 1837 г. Лермонтов провел на Кавказе. Из ссылки он привез в Петербург «Песню про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова». В этой поэме, написанной в духе народных былин, он возвеличил простого русского человека: Степан Калашников выходит на бой с царским любимцем и, убив его, не хочет повиниться перед царем. Трудно переоценить смелость этого замысла: воспеть непокорного царю человека, воспеть в то время, когда царские жандармы безнаказанно преследовали и убивали лучших сынов России.
«Песня...» была напечатана без имени автора, над которым тяготела царская опала. Величайшую прозорливость проявил, прочитав поэму, Белинский. «Не знаем имени автора этой песни, — писал он. — Но если это первый опыт молодого поэта, то не боимся попасть в лживые предсказатели, сказавши, что литература приобретает сильное и самобытное дарование».
268